Едва у нас или, что чаще, в какой-нибудь Америке случится вдруг массовая стрельба, как вновь активизируются разговоры на тему за или против легализации короткоствольного оружия самообороны.
Аргументы противников легализации сводятся, по сути, к ограниченному набору тезисов: посмотрите, какой в этой Америке, где стволов на руках у гражданских больше, чем численность населения, творится кошмар.
Однако сухая статистика противоречит эмоциям. В «невооруженной» России примерно в два раза больше убийств на 100 тысяч населения, чем в до зубов вооруженной Америке. В Росгвардии признают, что официально зарегистрированное оружие очень редко используется при совершении преступлений. Так, в год с использованием зарегистрированного оружия происходит 500–600 преступлений. Но не только убийств. В год не более 0,2% людей, легально владеющих огнестрелом, подвергаются уголовному преследованию. То есть это, как правило, очень законопослушные люди.И именно убийств с использованием легального оружия у нас, как и во многих других странах, ничтожная доля. По той простой причине, что легальное оружие — не анонимно, оно отслеживается «по картотекам». У нас вообще большинство убийств происходит на бытовой почве с использованием первого, что попалось под руку. Однако никому не придет в голову запрещать кухонные ножи или топоры. От огнестрельных ранений погибает в нашей стране 4–5 тысяч человек в год. Но почти всегда для преступных целей используется именно нелегальное оружие, оборот которого в России, по разным оценкам, составляет от 1,5 до 15 млн стволов.
Кроме того, очередной сумасшедший, возомнивший себя вершителем судеб, найдет любой другой способ привести свои убийственные планы в жизнь без всякого огнестрела. Не будем даже их тут пропагандировать. И недавно в той же Америке один такой «чудак» из штата Висконсин просто сел за руль внедорожника и поехал в толпу, задавив ни в чем не повинных людей. Никто же не призывает запрещать внедорожники, которые стали средством массового убийства мирных граждан.
Опыт многих стран показывает, что вслед за кардинальным ужесточением контроля за гражданским оружием, как правило, происходил всплеск тяжких преступлений. И наоборот, либерализация правил владения гражданским огнестрелом почти никогда не приводила к таким последствиям. Наоборот, число тяжких преступлений снижалось. Так, в нашей стране резко сократилось число разбойных нападений на коттеджи вскоре после того, как было разрешено держать в доме оружие самообороны.
Есть лишь одно исключение из общего правила: Венесуэла, страна, созданная, как говорят, пиратами. После того как там еще при Уго Чавесе разрешили гражданский огнестрел, страну захлестнула волна насилия. А вот в относительно близкой нам Молдове разрешение свободного владения гражданским оружием привело к снижению числа убийств и тяжких преступлений. Как и в Эстонии, Чехии и Болгарии. То есть те, кто говорит, что «русские друг друга перестреляют, если им дать в руки пистолет», просто являются латентными сторонниками самого оголтелого расизма, исповедуя, по сути, идею неполноценности именно русских. Поскольку, скажем, в некоторых северокавказских республиках иметь дома огнестрел — это такой же старинный обычай, как стрельба в воздух на свадьбе. И, кстати, если вы посмотрите на статистику, то именно в этих «вооруженных регионах» насильственных преступлений на 100 тысяч населения меньше, чем в «невооруженных».
В той же Америке именно мирные граждане, включая бабушек и дедушек, в год убивают больше преступников, чем полиция. Также в США есть заметная разница по числу насильственных преступлений между штатами с относительно более строгими правилами хранения и ношения оружия, чем там, где эти правила более либеральные.
Я лично убежден, что главная причина, по которой наши чиновники выступают против легализации гражданского оружия, прежде всего короткоствольного (это оружие самообороны), — это никакая не забота, чтобы мы друг друга не перестреляли. Причина — чисто политическая. «Человек с пистолетом» (по аналогии с ленинским «человеком с ружьем») — это более ответственный, но и более требовательный к государству гражданин. К тому же, видимо, чиновникам кажется, что вооруженные короткостволами граждане тут же устроят революцию (для понимания: революцию в 1917 году все же сделали и потом выиграли Гражданскую войну не вооруженные браунингами гимназисты, а крестьянская армия, мобилизованная на Первую мировую войну). Это сугубо «сталинский» взгляд на вещи. Именно Сталин начал всеобщее разоружение граждан, причем в 1930-х были даже предложения запретить им владеть охотничьими ружьями.
В то же время в царской России владение огнестрельным оружием было массовым, и это в том числе было основой относительно низкой преступности. И даже на велосипедную прогулку многие брали с собой компактный пистолет — от бродячих собак. С пистолетами ходили врачи и почтальоны, их имели извозчики — тогдашние таксисты. В газетах и журналах открыто рекламировалось гражданское оружие. Парабеллум стоил до 60 рублей, браунинг — 20–60 рублей, маузер — от 40 до 50 рублей. Для сравнения: корову можно было купить за те же 40–60 рублей, а пальто за 15. Чиновник, врач среднего звена получали от 40 до 80 рублей, учитель 85, а рабочий — до 40. Но при этом были и дешевые варианты: от полутора (однозарядный пистолет) до 7,5–20 рублей. Ограничения были лишь на продажу оружия, находившегося на вооружении регулярной армии. Также вводились ограничения на уровне губерний, скажем, если они считались неблагонадежными. Так, жителями Виленской губернии было запрещено иметь всякое оружие, но маузер все равно можно было, как и охотничьи ружья. В некоторых губерниях запрещали продавать оружие немцам и евреям. Так что нынче мы все примерно на таком положении, как те евреи, немцы и поляки.
Свежие комментарии