Несколько лет назад одна моя знакомая, чудесная в целом женщина, но изрядный циник, под Новый год на какой-то редакционной гулянке затеяла спор.
Молодежь утверждала, что чудеса, наверное, все-таки случаются: кто-то вспоминал, как именно под Новый год сбылась их детская мечта или произошла некая случайность, похожая на чудо. Другие не спорили, но по лицам было видно, что есть у них свои истории на эту тему, но придавать их огласке кажется делом глупым и неблагодарным; того и гляди, заклюют потом. Наташа давала отпор и говорящим, и молчащим: хватит верить в чушь.
Было ей тогда несладко: громыхнул болезненный развод, все кругом «поддерживали» как могли: да и возраст такой, уже пятьдесят плюс, шансов замуж выйти ноль. Надо же, никто не ожидал, ведь каков мерзавец — променял тебя, нашу умницу, на глупую, но молодую. От этих разговоров несчастной Наташке становилось только хуже, общаться с ней было почти невозможно, на людей она бросалась и реально производила впечатление сумасшедшей.
Споры кончились тем, что она в раздражении покинула нашу компанию, еще и хлобыстнув напоследок дверью. А потом начались новогодние каникулы, все подзабылось... Но когда мы вернулись на работу, Наташу просто не узнали. Да и она ли это была? Мягкая, улыбка теплая, никаких острых углов... И глаза — другие, без плещущей в них беспросветной тоски.
А оказалось — все было просто. Выйдя из метро, она растянулась на льду и огласила окрестности текстом, очевидно далеким от филологических канонов. Поднял ее, голосящую, Дед Мороз: только что отдал подарки детям и шествовал к припаркованной машине. Подвез, помог по лестнице подняться, раскланялся.
А утром позвонил в дверь. Она его и не узнала сначала... Принес апельсины («Ну, болеющим же всегда их приносят...») и какую-то мазь от ушибов. Зашел, выпил чая, ушел. А потом пришел на следующий день, как раз в Новый год. И больше уже не уходил...
Они и сейчас вместе. Про чудеса больше не спорят. Да и что о них спорить — они просто случаются.
Свежие комментарии