Октябрь 1942 года стал моментом отмены института комиссаров и возвращения единоначалия в Красную армию. Сталин согласился с тем, что надзор за командирами больше не нужен.
«Комиссары в пыльных шлемах» были ночным кошмаром почти каждого командира, начиная с уровня батальона и выше. Вечный надсмотрщик, не умеющий командовать, зато «постукивающий» в Главное политуправление РККА. В первые тяжелейшие месяцы войны комиссары имели право бессудного расстрела. Вступавший в должность командир должен был либо с ходу ставить комиссара на место, либо делать его своим собутыльником. Иначе… В Ставке увидели, как бывает иначе. К маю 1942 года член Военного совета Крымского фронта Лев Мехлис, давивший на комфронта Дмитрия Козлова авторитетом, довел армию до катастрофы, а полуостров сдали немцам. «Мехлис всюду вмешивался в мои решения, давил на меня, и я не мог командовать фронтом, как считал необходимым…» — жаловался Козлов Сталину. Козлов, бескровно захвативший Иран в 1941-м!
С комиссарским самовластием надо было что-то делать. Решился бесстрашный Иван Конев. Командующего Западным фронтом Конева «Правда» льстиво именовала «полководцем с комиссарской душой»: в Гражданскую он комиссарил на бронепоезде, позже переучился с политической специальности на командную. Именно он заявил Сталину: «Командный состав доказал свою преданность Родине и не нуждается в дополнительном контроле, а в институте военных комиссаров есть элемент недоверия нашим командным кадрам». Конева поддержал заместитель Сталина Жуков. 9 октября указом Президиума Верховного Совета «Об установлении полного единоначалия» ответственность полностью легла на командиров. Экс-комиссары стали заместителями командиров. Впрочем, привычку «докладать наверх» многие из них сохранили навсегда.
КСТАТИ
В годы войны комиссарами были многие будущие высшие руководители СССР. Хрущев был членом Военного совета фронтов с 1941 по 1944-й год. Булганин и Брежнев никогда не были военными, но дослужились до маршалов «по политической части».
Свежие комментарии